— Нельзя так. Несправедливо. Если дарить машины, то всем детям, — поджала губы сестра мужа.

— Я так и сделаю, подарю всем детям, — согласилась я, — сейчас Роме машину подарили, через три года придёт черёд Насти.

— А как же Ваня?

— У Вани есть родители, пусть у них голова болит из-за подарков для него. Если хочешь, можешь устранить, как ты говоришь, несправедливость: возьми и подари своему старшему племяннику машину, — предложила я.

Сестра мужа ещё сильней поджала губы и промолчала. Сколько её помню, она всегда на словах отстаивала интересы Вани, это сын мужа от первого брака. Но слова золовки никогда не превращались в дела.

Мужа из семьи не уводила, когда мы познакомились, он уже был в разводе. Мы поженились, родился Рома, потом появилась Настя. С Ваней всегда было трудно. Стараниями матери, которой было наплевать на всё, кроме денег, Ваня не стал частью нашей семьи, хотя такое вполне могло произойти.

Муж одно время работал вахтовым методом, на квартиру зарабатывал. Я его месяцами не видела. Зато его бывшая жена, зная об отсутствии бывшего мужа, посылала Ваню ко мне, чтобы он попрошайничал. На молоко денег нет, на хлеб денег нет, на кроссовки денег нет. Причём алименты выплачивались без задержек. Отца не было в городе. Я, злая мачеха, покупала Ване обувь, продукты, тетради…

Чем выше становилась зарплата мужа, тем стремительней росли запросы матери Вани. Я сама мать, знаю, что в воспитании и обеспечении детей обязаны принимать участие оба родителя. Но отец, который добросовестно платит алименты, не должен сверх алиментов полностью обеспечивать ребёнка всем необходимым. Мать тоже должна принимать участие, хотя бы алименты тратить на ребёнка, а не на себя.

Бывшая жена считала алименты моральной компенсацией за брак с козлом, никак иначе она моего мужа до сих пор не называет, а не деньгами на ребёнка. Ваня мог приехать к нам в ноябре в летней обуви: мама не купила, сказала, пусть папа покупает.

У нас было уже двое детей. Ваня уже был подростком, забыл обо всём хорошем, грубил мне вовсю, хамил, препирался с отцом, отказывался извиняться. Я устала. Ваня приходил в наш дом, ел, пил, просил деньги на всё подряд. При этом не было ни капли благодарности, он мог запросто послать всех на три буквы. Мама ему говорила, что из-за меня, Ромы и Насти Ваня живёт плохо, про клок с паршивой овцы, с отца, тоже хорошо ему мозги пропесочила.

Я запретила Ване приходить к нам после его первой кражи. Он украл мой кошелёк. Был пойман. Признался. То, что давал ему отец, он отдавал матери, а ему самому тоже хотелось покутить с друзьями на карманные деньги. Только почему его взор остановился на моём кармане? Я умыла руки: у Вани есть родители, пусть они его хамское поведение терпят, только подальше от меня и детей.

Золовка, которая вообще со старшим племянником не общалась, ринулась его защищать, выставляя меня виноватой в том, что Ваня остался без общества папы, что весьма спорно из-за постоянного отсутствия мужа.

Золовка всегда так делала. Мы детей на зиму оденем, она про Ваню спрашивала, одет ли он. В отпуск собирались, чуть ли не кричала, что Ваню должны взять с собой. Этот отпуск уже после кражи был, поэтому я не желала видеть Ваню на отдыхе. До этого всегда его с собой брали.

Когда Ване исполнилось восемнадцать лет, его мать сказала, что не собирается содержать взрослого лоботряса. Учиться у него ума не хватило, он шатался по улицам с друзьями, выпивал. Ушёл Ваня в армию.

После возвращения Вани муж сделал ему подарок: устроил на работу к хорошему знакомому. Вани хватило на три недели, потом начались прогулы. Его уволили. Ваня просил у отца деньги на жизнь, но муж не дал. Через пару месяцев Ваня попал под следствие: с другом сильно избили посетителя бара и отняли у него кошелёк с телефоном, в кошелке было много денег. Ваню посадили. После этого он стал для мужа отрезанным ломтём. После освобождения Ваня уехал в другой город, вроде как на стройке работает.

Мне наплевать, кто виноват в том, что из Вани выросло то, что выросло. Мой муж, его бывшая жена, судьба… Мне всё равно. Я тоже много лет практически в одиночку воспитывала детей, ведь мужа месяцами дома не было, но мои дети на кривые дорожки сворачивать не торопятся.

Через полгода после совершеннолетия Ромы мы с мужем подарили ему машину. Это была моя инициатива. Почему нет? На права сын сдал с первого раза, водитель аккуратный. Школу хорошо окончил, в институт поступил. Хороший подарок. И дочке тоже машину подарю. В наше время это не роскошь, а средство передвижения.

Золовка, как всегда, возмутилась до глубины души: а как же Ваня? Почему Ваня в своё время ничего не получил? Я должна была об этом думать? Может, спрашивать надо с родителей Вани?

Бесит, что золовка вспоминает о старшем племяннике только тогда, когда ей хочется кинуть камень в мой огород, а иного повода у неё находится. Нет ей дела до Вани. И на Рому с Настей плевать она хотела. Если уж заботиться о ком-то, то с помощью дел, а не пустых разговоров. Записано со слов Ксении.